Несмотря на то что во многом есть явное издевательство над цензурой и над "одобренной литературой про светлое коммунистическое будущее", мне кажется что авторы тем не менее верили - или по крайней мере надеялись, что вот такое светлое будущее все таки будет. Уж очень по доброму и с любовью выписаны и персонажи и многие отдельные истории в данном романе. Хотелось им верить что будущее будет умное, что оно будет мирное, что проблемы можно будет решать - за исключением конечно проблем внутреннего мира человека (типа "я ее люблю, а она меня нет"). Один из самых моих любимых фантастических романов когда меня еще не "ознакомили" с тяжелым и реальным настоящим нашей эпохи.

полез в тексты старых, матерых врагов советской власти. Таких же, как я, только лучше. Дошел и до повести Солоневича «Россия в концлагере». И тут-то на Радуге сделали маленькое, но серьезное литературное открытие. Братья Стругацкие издавались в СССР миллионными тиражами. Переводились на все языки мира. О них написано множество работ. Но. Всегда можно найти нечто, что прошло мимо остальных читателей. О критиках мы умолчим, ибо они обычно просто карлики, писающие на башмаки гигантов.
Меня всегда интересовало - зачем была написана сценка в которой Горбовский спрашивает: "Можно, я лягу?".
А это прямое заимствование из врага народа Ивана Солоневича. Есть у него этот эпизод, сотрудник лагеря НКВД с говорящей фамилией Чекалин (от ЧК), так же говорит: «Можно я лягу? Устал очень, расстрелы, расстрелы…) Полдень, 22 век, говорите? Коммунизм? Всякая партийная шушера будет военному разведчику указывать, как ему писать? Так получите, суки позорные, центон с пистоном и без вазелина… А вдруг это совпадение? А? И чтобы народ и потомки не сомневались, упоминается в «Хищных вещах века» старина Данцигер. У нас он тоже есть в текстах – настоящий боец. Нож Данцигер. Так ведь это завхоз Солоневича в спортивном бараке… А два совпадения вещь невозможная. Это для нас, для читателей аналитиков прямой сигнал – спокойно, ребята, мы в коммунизм не верим. Мы верим в людей, и в вас, парни. Читали наши фантасты самиздат и прикалывались над партийной цензурой. Молодцы!