Лесков Николай. «Некуда» (Роман в трех книжках). [/b]

[b]«-Помилуйте, разве с такими людьми можно куда-нибудь идти! -Некуда? -Совершенно некуда.»

Я уже писал рецензию на этот роман для «Собрания сочинений в одиннадцати томах. Том 2.»

Сейчас пишу ещё одну рецензию, так как по теме этого романа у меня есть ещё кое какие мысли и рассуждения.

Решил ими поделиться, вдруг у кого то после прочтения этого комментария появиться интерес к этому произведению Лескова – роману «Некуда».

Где то, в каком-то комментарии, я прочитал мнение, что к прочтению какого либо классического произведения надо «созреть». То есть «созреть» жизнью, годами, опытом, знанием жизни.

Все классические писатели писали свои труды для взрослых людей, а не для подростков, которых в школах «грузят» «Войной и миром», «Преступлением и наказанием», «Евгением Онегиным», «Идиотом», «Грозой» и т.п. (это, якобы в целях ознакомления).

Правильно! Знакомить надо.
С «прицелом» на годы и десятилетия вперёд, что когда-нибудь «прочтётся» что-то из литературы школьной программы. Я, например, «Войну и мир» и «Тихий Дон» прочитал на пятом десятке своего возраста, а кто то и раньше «созрел» до подобного, кто-то позже «созреет», а кто то и вовсе к книгам не прикоснётся, ему достаточно будет посмотреть фильмы Бондарчука и Герасимова (и это, хотя бы, что-то, или хоть что-то, в лучшем случае).

Но вернёмся к Лескову и его роману - «Некуда».

Что бы приступить к чтению Лескова, я тоже сначала «зрел». И созрел. И начал читать. Тяжеловато начиналось чтение, в основном из-за непривычности слога и манеры изложения, а потом ничего – «втянулся» и освоился.

Роману «Некуда» по сути предшествовал рассказ «Овцебык», где главный герой в письме к приятелю говорит: «Да, понял ныне и я нечто, понял… Некуда идти».
Вот это слово «Некуда» и было положено в название романа, который был подготовлен и через два года (в 1864 году) явился на свет, где вместо Овцебыка был уже изображен представитель революционных кругов Райнер.
Овцебык был частично – нигилист-социалист, а вот Райнер – это уже революционер, как говорится, «на всю голову».

Романы «Некуда» и «На ножах» входят в группу так называемых «антинигилистических» романов 60— 70-х годов, вместе с «Взбаламученное море» Писемского, «Марево» Клюшникова, «Бесы» Достоевского и т. д.

За эти романы, современники Лескова, причислили его к «реакционному лагерю». Горький писал, что в «Некуда» «интеллигенция шестидесятых годов была изображена довольно злостно», что это — «книга, прежде всего плохо написанная, в ней всюду чувствуется, что автор слишком мало знает людей, о которых говорит» (Горький это писал в 1923г. будучи в иммиграции).

Если сравнить роман «Некуда» с «Бесами» Достоевского, то лесковский «Некуда» пожалуй будет «по круче», мощнее по воздействию. Это с одной стороны, а с другой, этот роман на корню «похЕрил» безоблачную карьеру писателя-демократа. Этим романом Лесков фактически сломал себе, ещё путём не начавшуюся, писательскую карьеру. В среде революционных и либеральных литературных критиков взвился «грязевой смерч» против писателя, который оттеснил Лескова в самый хвост русских писателей-классиков первого ряда.

Что же такое в этом романе понаписал Лесков, что его так лихо стали «мордовать» все кому не лень?

В романе с исповедальной точностью передано перевоплощение сияющей семнадцатилетней барышни (Лизы) в непримиримую нигилистку с трагической невозможностью любить кого либо.

Роман структурированно разбит на три книги: «В провинции», «В Москве» и «На Невских берегах». Каждая книга уникальна своей историей, мотив не повторяется, в каждой части показываются разные стороны нигилизма.

Провинцию 19-го столетия Лесков описывает неимоверно потрясающе: быт, жизнь, природа, характеры – всё непередаваемо точно.

Очень впечатляет образ настоятельницы монастыря Агнии – её история, характер-кремень, её забота о тех «кого она приручила». Особо порадовал анекдотический случай росписи храма, когда гусар-весельчак подкупил художника, чтобы тот при изображении кающихся грешников в аду нарисовал лица игуменьи и её ближайших помощниц, но главное (!)– реакция игуменьи – она заставила замазать лица всех её помощниц, а своё оставить.
Это более чем – круто.
Хочется воскликнуть: «Ай да Лесков!»!.

Противостояние двух столиц Лесков очень контрастно изображает через «углекислых фей Чистых Прудов», представляющих Москву и коммуну от Питера, где либералы революционеры показаны очень ёмко, остро и, главное – обидно.

Очень досталось от Лескова всей этой нигилистической «накипи» в романе, всяким Белоярцевым и прочим Бертольди (вот это то и возмутило тогдашних революционно настроенных современников автора, обо в них они узнавали себя и себе подобных).

Лесков мастерски скрупулёзно сюжетно сопровождает своих персонажей–нигилистов – Лизу Бахареву, Райнера, Помаду, Розанова.

Завораживающе красиво Лесков превратил Райнера в «полякующего» повстанца в Польше.

А кто такой Розанов?
Это ж сам автор.
Это Лесков.

В Розанова Лесков вложил свои автобиографические черты с поражающей беспощадностью к себе, тем самым автор повторил искупительный поступок своего персонажа – матери Агнии, что лишний раз доказывает то, что уже «не требует доказательств».

Лесков уникальный русский писатель, недочитанный и недопонятый даже на своей Родине.

И это факт!

В целом роман получился светлым и лёгким, не смотря на всю глубину текста и сложностей заявленных тем.

Настоятельно рекомендую к прочтению.

Ставлю – 5.