Георгий Петрович Шторм — русский советский прозаик, историк литературы, автор историко-биографических романов. Родился 24 апреля 1898 года, в семье служащих, в городе Ростов-на-Дону Области Войско Донского Российской империи. В 1919 окончил гимназию в Запорожье, с 1919 по 1921 учился на историко-филологическом факультете Донского университета (Ростов), в 1921 переехал в Москву. В начале Великой Отечественной войны Шторм был в народном ополчении, затем жил в Казахстане и работал на Алма-атинской киностудии и на республиканском радио, в 1943 вернулся в Москву.

Георгий Петрович Шторм дебютировал с поэмой «Карма йога», которая относится к студенческому времени (Ростов, 1921), за ней последовала повесть «Норд-Ост» (1924). В 1932 началась переписка Шторма с Горьким, их личное знакомство состоялось в 1933. В 1936 он почти 3 месяца гостил у Горького в Тессели (Крым). Горький поддерживал литературные начинания Шторм, привлек его к работе над созданием «Истории деревни» и «Истории Горьковского края». В статье «О литературе» Горький поставил имя Шторма в одном ряду с именами создателей «подлинного высокохудожественного советского исторического романа» А.Чапыгина, О.Форш, Ю.Тынянова, отметив «талантливую "Повесть о Болотникове''» Шторма. Положительной оценки Горького удостоился и роман Шторма «Труды и дни Михаила Ломоносова». Русская история станет главным предметом художественного исследования писателя, занявшего видное место в советской исторической прозе. Из «русской линии» выпадает «Повесть о мудром Хикаре» (1933), по словам писателя, «вольная реконструкция одного мирового памятника, от которого уцелели только одни лоскутья», но в котором «дышит подлинный классический Восток».

В 1926 Георгий Петрович Шторм публикует «Ироический сказ о походе на половцев князя Новгород Северского Игоря» (Красная новь. 1926. №3). По рекомендации Горького издательство Academia привлекает Шторма к работе над художественным переводом «Слова о полку Игореве». Изданный в 1934 перевод Шторма был одним из первых по времени советским художественным переводом древнерусского памятника. Работа Шторма была одобрена Горьким, привлекла внимание научной и литературной общественности. В «Повести о Болотникове» (1929), открывшей важный исторический пласт, еще художественно не исследованный, Шторм внимателен к московскому быту начала XVII в. Его описания конкретны и точны. Шторм важно показать, как и почему нарастала волна народного возмущения, вылившегося в восстание. Исторически точно изображены его главные вехи (победа над войсками Шуйского, сражение под Москвой, оборона Калуги).

Данных о жизни Болотникова сохранилось мало, писатель использовал свое право на художественный вымысел и домысел (воздействие на героя легенд и преданий о незамерзающем Волхове в том месте, где Иван Грозный топил новгородцев, «Города солнца» Т.Кампанеллы). Образ Болотникова подан в романтическом ореоле. Шторм стремится передать языковый колорит XVII в. «Язык не может быть отлучен от своих корней,— писал Шторм,— мы пришли на готовое и не говорим: "До нас ничего не было". Все дело в отборе материала, что и как из него можно извлечь» (Новый мир. 1930. №5. С.203). Критика упрекала Шторм в некоторой идеализации образа Болотникова, в несколько излишнем увлечении архаизмами и историзмами. Известные исследователи исторического романа (М.Серебрянский, Р.Мессер, Ю.Андреев, И.Изотов, С.Петров) не обошли вниманием «Повесть о Болотникове».

Роман «Труды и дни Михаила Ломоносова» впервые был опубликован в 1931 (Октябрь. 1931. №3-6). Шторм одним из первых попытался создать художественный портрет Ломоносова. Сложной для писателя оказалась проблема отбора материала, обильного и разнообразного. Отчасти это обстоятельство объясняет особенности композиции: писатель воссоздает отдельные эпизоды из жизни Ломоносова, ограниченные 1735-м и кончиной русского гения. Они перемежаются «иллюминациями» (полное название первых изданий романа — «Труды и дни Михаила Ломоносова. Обозрение в 9 главах и 6 иллюминациях»), призванными передать характерные черты образа времени. Назначение «иллюминаций» — показать гениальную личность во взаимодействии с эпохой, в противостоянии ей.

Главная задача писателя реализована — Ломоносов представлен гениальной личностью, колоссально одаренной в самых разных областях, человеком, обогатившим своими открытиями мировую науку, намного опередившим свое время. Оттенена русская национальная доминанта в помыслах и делах Ломоносова. Горький одобрил труд Шторма, отметив, что «воспитательное значение этой вещи всесторонне значительно и полезно для молодежи...» (Горький и советские писатели. Неизданная переписка. ЛН. Т.70. М., 1963. С.700). Критика 1930-х упрекала Шторма в разорванности композиции, в увлечении цитированием разного рода источников.

В Детиздате, с которым Георгий Петрович Шторм активно сотрудничал (с 1939 по 1947 был членом редсовета Детиздата и «Советского писателя»), выходят его книги «На поле Куликовом» (1938), «Полтава» (1939), «Подвиги Святослава» (1947). В годы Великой Отечественной войны у Шторма возникает замысел книги об адмирале Ушакове (в 1944 был утвержден орден им. Ушакова). В 1946 в Детиздате выходит книга «Флотоводец Ушаков», в 1948 она издается «Советским писателем».

В 1954 Военное издательство публикует книгу Шторма «Страницы морской славы». Эта книга существенно отличается от более раннего романа об Ушакове. В ней значительно расширен исторический фон, писатель вводит материалы по истории общественного движения в России 1770-1800-х. По словам писателя, он «предпринимает попытку заново исследовать источники традиционных биографий Ф.Ф.Ушакова, А.Н.Радищева и ряда их современников, выявить в этих источниках "белые пятна" и по возможности устранить их». Попытка в главном оказалась реализованной. Начиная с издания 1959, «Страницы морской славы» выходят под названием «Дети доброй надежды». Историческая хроника Шторма открывается картиной проводов Ломоносова в последний путь: «Шли хранители его заветов, поборники истинной науки, "дети доброй надежды", как называли в то время выдающихся русских молодых людей». В центре внимания хроники Шторма — Ф.Ф.Ушаков, история формирования идей адмирала, его сосредоточенность на строительстве флота, разработка новой боевой тактики.

Мастерски выписаны писателем батальные сцены, посвященные крупным победам Ушакова. Шторм ставит своего героя в различные служебные и житейские ситуации, раскрывает его взгляд на мир, на место России в мире, передает мысли и раздумья героя. Чувство национального достоинства, действенная любовь к Отчизне, вера в ее исторические перспективы — характерная черта Ушакова и его друзей, «детей доброй надежды». Историческую хронику Шторм завершает словами Суворова, пророческими и сбывшимися: «Тщетно двинется на Россию вся Европа. Она найдет там Фермопилы, Леонида и свой гроб».

В эпилоге Георгий Петрович Шторм расскажет о «железной кованой укладке», в которой Ушаков хранил толстую тетрадь. По одним местным легендам и преданиям, это были «записки» самого Ушакова, по другим — «то была самая тайная русская рукописная книга, которую не полагалось читать в те года». Речь идет о тайном списке «Путешествия из Петербурга в Москву» и о новом замысле Шторма, который воплотится в его художественныом исследовании «Потаенный Радищев» (1965; 2-е изд. 1968). Подзаголовок «Вторая жизнь "Путешествия из Петербурга в Москву"» — объясняет творческую задачу автора доказать, что после возвращения из ссылки Радищев морально не сломлен, он продолжает работу над «Путешествием» и организует тайную переписку с Санасарским монастырем.

Архивные поиски, встречи с потомками известных в XVIII в. фамилий, краеведами, историками, простыми людьми, современниками Шторма — весь этот обильный и разнообразный материал цементирует образ автора, неутомимого исследователя, пытающегося раскрыть пока неизвестные факты истории русской литературы и общественной мысли. Шторм включает главки «Из записной книжки автора», «Мысли на дороге», счастливо соединяет в себе пытливого исследователя и одаренного художника.

Первая публикация «Потаенного Радищева» вызвала оживленный обмен впечатлениями. Точки зрения были противоположными. Состоялось обсуждение в Пушкинском Доме. Во 2-м издании (1968) Шторм ввел дополнительные материалы, привлек ранее не известные факты.

Георгий Петрович Шторм скончался в 1978 году в Москве.