Испанский поэт, прозаик, публицист. Полное имя Мариано Хосе де Ларра-и-Санчес де Кастро. Родился в 1809 году. Отец Ларры, военный врач, был поклонником Великой Французской революции 1789 года, одним из тех, кого в Испании называли «офранцуженные» (“los afrancesados”). После поражения Наполеона семья Ларры жила во Франции, и по возвращении на родину Ларре пришлось подучивать испанский язык.
Эпоха, в которую жил и творил Ларра, была эпохой болезненного перелома. Это был революционный период, когда происходили болезненные изменения устройства страны, ее экономических, социальных и политических традиций. Сложные процессы буржуазной революции, реакционное правление короля Фердинанда VII, отсталость Испании привели страну к состоянию маразма и уныния в культуре и общественной мысли. Испания в тот период уже не была страной феодальной, но так и не стала буржуазной, то есть переход к новому, более совершенному этапу замедлился. По меткому замечанию выдающегося испанского писателя и публициста Бенито Переса Гальдоса(1840-1923), «это был период маразма и слабости, который вызывал только жалость и презрение. XVIII век был для Испании веком упадка, и революция уже назревала. К периоду с 1680 г. и до наших дней мы испытываем лишь чувство глубокого отвращения».
Этими причинами была вызвана полная беспомощность Испании, как во внешних, так и во внутренних делах. Блестящий XVIII век Просвещения во Франции уже прошел, Европа находилась в состоянии кризиса. В Испании царят уныние и неготовность к переменам, и что еще хуже, нежелание перемен. В это сложное время на арену общественной мысли выходит Мариано Хосе де Ларра. Появление феномена Ларры было связано, прежде всего, с французским Просвещением, которое значит для мировой культуры больше, чем любое идейное течение – оно вдохновило и воодушевило поколения новых мыслителей и писателей во всем мире. В Испании оно подготовило появление Ларры. Неслучайно, наверное, и то, что отец Ларры любил Францию, и то, что их семья жила во Франции.
В Испании эпохи правления Фердинанда VII, зарабатывать себе на жизнь литературой и тем более журналистикой было очень сложно: книг выходило мало, а количество газетных статей хоть и увеличилось, но были это в основном королевские эдикты и указы. Из-за крайне жесткой цензуры театр находился в состоянии упадка, и поставить новую пьесу было сложно. Литературная жизнь Мадрида ушла в кафе и частные собрания литераторов.
Ларра начинает свою литературную деятельность с опубликования стихов и поэм, посвященных текущим историческим событиям. Это не было попыткой польстить властям, просто для начинающего литератора это было единственным способом выжить. Однако в этих стихах Ларре удавалось выразить и собственное мнение о происходящем. Следующим этапом становится критика. К серьезной журналистике, к статьям о нравах и судьбах Испании, он приходит через литературную и театральную критику. Ларра становится журналистом, который смог через малое - обычаи и нравы, показать великое - эпоху и страну. В своих статьях Ларра выводит характер народа и размышляет о жизни в целом. Читая Ларру, изучаешь историю.
Именно Ларра стал первым испанцем, который с позиций просвещенного европейца и горячего патриота рассказал о происходящем в стране. Его орудием стала журналистика. Именно она в тот момент была единственным способом “пробудить” народ. В его статьях все подчинено главной цели – донести свою мысль до читателя. В отличие от романтиков, к которым часто относят Ларру, в его творчестве содержание всегда определяло форму. Интересен творческий метод Ларры. Автор, задумавшись, ходил по улицам Мадрида, и там искал для своих статей сюжеты. Затем он изучал, обобщал и описывал увиденное на страницах газет.
Ларра никогда не пишет прямо – он наводит на мысль. Эпоха властвования цензуры вынудила его надеть «маску», использовать различные псевдонимы, эзопов язык. Статьи Мариано Хосе де Ларры – горячие выступления, хроника происходящего, небольшие рассказы написаны иронично, легко и остроумно. Часто из простого рассказа вырастает едкой сатиры статья, в которой звучит жесткий сарказм. Содержание завуалировано, но серьезному читателю все сразу становится ясно. Интересной и отличительной формой, используемой Ларрой в его творчестве, являются письма, написанные им разным людям о происходящем в Испании. Это позволяло ему добиться особого контакта и особой атмосферы близости к читателю. Скрытность, располагающий к спокойному диалогу тон, особая патетика Ларры – он всегда настроен саркастически, остроумные диалоги, яркие слова и выражения, помогающие лучше прочувствовать атмосферу описываемых событий.
Характерные особенности всего творчества журналиста Ларры – восклицание, удивление, разочарование и совершенное отсутствие цинизма. В его статьях почти нет спокойного анализа фактов, душа романтика бунтует, летит, но, разочаровавшись в спокойном болоте современности, успокаивается, и великая энергия превращается в жгучую иронию. В других странах романтизм становился уделом сильных и гордых, превратившихся в героев поэтов: Байрон, Лермонтов. В Испании же, которая всегда словно насмехалась над остальным миром, настоящий романтик стал великим журналистом. В отличие от своих современников, в Ларре нет даже и намека на циничность – яркая отличительная черта философии просветителя. Необходимо любить свой народ и свою родину – только так можно принести ей пользу.
Ларра всегда одинаково плохо относился к иностранцам, которые, приехав на восемь дней в Испанию, потом осуждали ее и смеялись над ней (“Variedades criticas” 17 сентября 1833 г.), и к современным ему испанцам. Испанцы часто вели себя не лучше: они считали, что все самое плохое может быть только в Испании, и объясняли все ее проблемы вечным «Так уж повелось у нас в стране!» - «¡Cosas de España!”(“En este país”(«В этой стране») 30 апреля 1833 г.), не пытаясь ничего изменить. Это общее стремление защитить свою страну, справиться с ее проблемы решительными, но обдуманными мерами, объединяет Ларру с представителями всей последующей испанской просветительной журналистики. Наверное, проблемы, стоящие перед гордым одиночкой Ларрой в его эпоху, были слишком серьезными, поэтому так трагически и так рано прервалась его жизнь.
Другой важной особенностью творчества Ларры является частое использование пародии в его статьях. Пародия всегда направлена на мир реальный, то есть Ларра пародирует реальные события и реальную эпоху. Получалась карикатура, помогавшая лучше понять истинный облик страны. В своих статьях Ларра не пытался описать нравы и причуды целого народа, а разбивал его на классы. Благодаря такому подходу в его статьях ему удалось построить огромное «здание» - общество Испании, переживающее болезненные изменения и перерождение. Классы, появляющиеся в его статьях, представляют и дополняют строгую картину, которую дает нам история. Не стоит забывать в этой связи о документальности статей и предельном реализме журналистики, основы которой заложил Ларра. Ларра - романтик, но романтик только душой, разум же его оставался чувствительным к происходящим изменениям. Ларра мог понять всю нелепость и ненужность романтики в его стране. Громких и красивых слов в королевских указах Фердинанда VII было много, а результатов - мало.
Ларра был не только выдающимся публицистом, но и великим знатоком родного языка. Приехав из Франции, он через несколько лет написал учебник-словарь. В своей статье “Filología” («Филология») 10 октября 1833 года) Ларра пишет о важности языка, верно подмечая, что «для говорящего язык то же самое, что и ружье для солдата. Им и защищаются и убивают» ( Larra Mariano J. “Artículos varios”. Madrid, 1979, p. 293). Писатель не только рассуждает, но и приводит конкретные примеры неверного использования испанских выражений и слов. Напоследок он советует юношам, решившим посвятить себя литературе, больше времени посвятить изучению своих писателей, чем плохо переводить иностранных.
В статье “Manía de citar y de epígrafos”(«Мания цитировать и давать всему эпиграфы») он осуждает писателей, стремящихся свои слабые произведения сделать лучше, цитируя римских мыслителей и французских писателей. «Если автор говорит правду и в произведении видна светлая мысль, то мы не знаем, что ему могут дать древние мудрецы. Если же книга слабая, то ни Гораций, ни Аристотель уже не помогут» ( Ibid., p. 293). Ларра напоминает им, что «все уже сказано и написано на испанском ( Ibid., p. 296).
Использование цитат и эпиграфов лишь прикрывает скудость и бедность мысли, а это верный сигнал кризиса. Когда нет ничего своего, цепляются за старое и проверенное – латынь и французских писателей, и этим пресекают ход собственных размышлений. В своей знаменитой статье “El castellano viejo”(«Кастильская старина») он высмеивает и поражается ограниченности, замшелости, скудости мышления среднего класса в Испании. Патриотизм этих людей таков, что «за все иностранные красоты они не дадут и мизинца своей страны»( Ibid., p. 314). Это приводит их к крайности: гордясь своим, они не замечают отсталости. Люди, впадающие из крайности в крайность, оказываются в итоге в абсурдной ситуации. «Нет лучше образования, чем испанское. И предпочитают не иметь его» ( Ibid., p. 314).
Чрезмерное упрощение всего, что может показаться сложным, приводит к ограниченности. «Всему хорошему он дает плохие прозвища. Язык вежливости для него почти что греческий. Считает, что все воспитание это сказать «Бог да хранит вас!» входя в комнату, и добавить: «С вашего разрешения!», выходя. При встрече спрашивает у каждого об его семье, а прощаясь, обо всех»( Ibid., p. 315).
Обстановку, царившую на празднике таких людей, Ларра описывает так: «Они говорили о том, что время идет и о том, что зимой обычно холоднее, чем летом»( Ibid., p. 316) Ларра не осуждает, его насмешка не ехидная и циничная, а задумчивая и рассудительная. Писатель высмеивает старый замшелый мир испанской старины. Он выводит черты, определяющие мещанство любой страны: чрезмерную любовь ко всему земному, суетность, ограниченность, скудость мышления, нежелание учиться и страх ко всему новому.
В “Vuelva usted mañana”(«Приходите завтра») он жестко высмеивает бюрократию, пустившую свои щупальца во все сферы общества. Появление бюрократии вместо истинного управления – болезнь, симптом разложения общественного организма. Отстающая Испания болела, и ее необходимо было лечить. Никчемный средний класс, бюрократия, массовость – болезни Испании эпохи Ларры. В 1832 году он публикует статью “Carta a Andres, escrita desde las Batuecas por el pobrecito hablador”(«Письмо Андресу, писаное с острова Батуэкас от его бедного Болтуна»), где он, используя образ воображаемой страны, критикует современную ему Испанию. Говоря о состоянии дел в духовной сфере, в области мысли он задается горьким вопросом: «В этой стране не читают, потому что не пишут, или не пишут, потому что не читают?.. Люди, которые не знают ничего, и люди, которые знают все, также воруют и убивают. Книг никто не читает: «Вот если бы билеты в оперу или на корриду!»»( Ibid., 270).
Ларра в воображаемом диалоге с четырьмя обывателями пытается доказать им, что знания и науки очень нужны, но его аргументы словно бы опровергаются самой жизнью, точнее меркантильной, стяжательской ее стороной. Знания нужны, но сугубо практические. «Знания для тех, кто не знает, чем заняться. – Мой дядя генерал, и для того, чтобы носить меч и сверкать камзолом, не нужно много знать. – В моей семье никто не учился, потому что люди «голубой крови» не должны работать, и если вы скажете, что дон Фулано добился многих благ знаниями и науками, я пожелаю ему успехов. – Для того чтобы зарабатывать деньги, науки не нужны»(Ibid., 275). Ларра делает вывод: «От этого идет нежелание учиться, а, не учась, ничего не знаешь. Отсюда и наше отвращение к книгам, а все это приводит к проблемам нашей страны»( Ibid., 275). Образ старухи, которая читает свои газеты так медленно, что только в 1829 году она дошла до номеров за 1823 год, символизирует отстающую Испанию. «Мы никогда ничего не видим и не хотим смотреть вперед»( Ibid., 277).
Яркими образами своей публицистики он смог выразить и дать названия многим явлениям жизни Испании. Страна Батуэкас как символ отставания и отдаления Испании от мира, видение мира как карнавала, где все играют свои роли и носят маски, суетность общественного, публичного человека. Унылый Мадрид часто видится почти кладбищем, а Европа кажется жестокой и безжалостной.
Ларра ушел из жизни очень рано, в двадцать восемь лет. В истории испанской мысли и испанской культуры Ларра остается как человек, который первым придал профессии журналиста смысл. До Ларры самостоятельной журналистики, журналистики как явления в Испании просто не существовало. Журналистика не была общественным институтом, самостоятельной силой и независимым образованием. После Ларры она стала явлением и неотъемлемой частью культуры Испании. Все, заложенное им, действует и сейчас, а его произведения остались такими же актуальными и влиятельными, как и много лет назад.